быть в таких случаях. Когда парень ушёл, я позвонила в «головную организацию».

– Ну что, сколько номеров телефона купил клиент? – спросил коллега, не дав мне вздохнуть, видимо, по определителю номера поняв, кто звонит. А может, просто ожидал моего звонка.

Я обрисовала ситуацию, думая, что он не видел клиента.

– Понимаете… он маленький… и черный… и без вида на жительство… Выбрал шикарных блондинок, ну и я…

– Что вы? – не выдержал моего лепета партнёр.

– Ну, как я могла ему…

– Вы не продали координаты выбранных женщин? – взревел в общем-то уравновешенный немец. – Я дал вам верного клиента. Ему деваться некуда, он наш гарантированный заработок! С чего вы вздумали опрашивать женщин? Мужчина прав – он платит. Платит за номер телефона. Понимаете? А дальше не наша забота, пойдут ли они с ним встречаться или нет. Мы не гарантируем встречи, мы продаём контакт. А он уж пусть сам устраивается как может.

Я притихла, потеряв дар речи.

– А как же… – растерянно, еле слышно проговорила я, – если девушка всё-таки придёт на свидание и увидит… Он же по телефону не расскажет, что на него смотреть страшно.

– Да какое вам дело? Как придёт, так и уйдёт. Она сама написала, что против иностранцев ничего не имеет. Так? Так. Возраст желаемого мужчины какой? От тридцати до сорока. Входим? Да. А рост? Не ниже метр семьдесят? Ну и… со шляпой у него будет столько. И кто его мерить должен? Если что, скажем, что он сказал, что у него рост сто семьдесят. Вы совершенно не умеете работать, – закончил «коллега» своё выступление.

В моей голове не укладывалась такая схема «работы». До меня дошло, что задача агента – набрать каталог и затем продавать контакты, а вовсе не устраивать чужие судьбы. Продал телефон, получил деньги, а там, как говорится, хоть огнём гори. Главное, чтобы пожелания клиентов, записанные в анкетах, совпадали с тем, кто покупает контакт. И всё. Кассируй. Но я не могла так делать. Было жалко и несчастного парня, с которого, пользуясь безвыходностью, хотят содрать последние деньги, заведомо зная бесперспективность траты. Было стыдно перед женщинами, которые могли прийти на свидание и увидеть этого пигмея с резаными рубцами на щеках. Да и случай со шриланкийцем не уходил в прошлое, постоянно напоминая о том, что могут заявить в полицию. За такое свидание сотрудница банка запросто могла написать заяву, а станет ли меня «отмазывать» мой партнёр?

Через пару дней коллега, успокоившись, позвонил снова.

– Ну, вы, надеюсь, сделали выводы… Попробуем ещё…. Завтра к вам придёт клиент…

На этот раз ко мне пришёл дед неопределённого возраста и стал танцевать прямо на улице, когда я ему открыла дверь. Он был вообще невменяемый. Пел арии из оперетт Оффенбаха, заливисто исполняя припевы и при этом резво поднимая ноги, изображая канкан. Он даже не смотрел каталог. А исполнив концерт, выпив кофе, сказал, что придёт ещё.

– Опять не купил? Что у вас случилось на этот раз? – нервничал партнёр, правда уже не так сильно, как во время срыва выгодного контракта с парнем из Африки.

– Да нет… ничего не случилось… но… Я не виновата… Он вообще не смотрел каталог, сказал – не хочет…

– Странно, но… бывает.

Потом пришёл мужчина с одышкой, не прекращавшейся, даже когда он сидел в кресле. Ему явно требовалось лечение у диетолога, кардиолога и эндокринолога как минимум. Тщательно, несколько раз пролистав каталог с женщинами, выпив три чашки кофе, он выбрал одну очень приятную даму с идеальной фигурой, явно регулярно посещающую тренажёрный зал. По возрасту и росту, в принципе, всё соответствовало описанию. Но на этом общее заканчивалось. Женщина писала, что в выходные ездит на велосипеде, любит ходить в походы, зимой обожает горные лыжи.

– Но она просит… спортивного, – выискала я в анкете женщины пункт, который не подходил под состояние жениха.

– А я спортивный, – невозмутимо сказал толстяк. – По выходным прохожу три километра по парку.

– Но… вот, смотрите, ей нужен партнёр, разделяющий её интересы. Например, велосипед. Вы ездите на велосипеде?

– Шутите, – засмеялся дядька, и всё его массивное тело затряслось и пошло крупными волнами. – Какой велосипед меня выдержит? Ещё не изобрели… Но разве так обязательно, чтобы я с ней ездил? Пусть ездит без меня, разрешаю…

– Но она хочет вместе… И вот ещё – лыжи…

– Глупости, это рискованное занятие.

– Но эта женщина…

– Так вы дадите мне её телефон? Или я буду жаловаться.

Я опять включила свою аргументацию о том, что мне жалко его денег и надо сначала узнать у женщины, хочет ли она, и т. д. Мужчина выслушал и обиженный удалился.

– Да что же это такое?! – возмущался мой коллега-тире-партнёр. – Что вы творите? Берите деньги с тех, кто готов платить.

– Но они… они такие…

– Какие такие? Понятное дело, к нам приходят сложные варианты. Нормальные люди сами устраиваются в этой жизни. Наша задача – помочь тем, кто сам не справляется.

– Да, помочь, но в нашем случае это не помощь…

Коллега понял бесперспективность нашего «сотрудничества». Единственное, что ещё держало наш почти пропавший друг к другу интерес, это мои русские женщины, живущие в Германии, которых я скрупулёзно собирала для каталога и постепенно их накопилось пара десятков.

Я расспрашивала всех знакомых, с кем свела меня эмигрантская действительность, не знают ли они одиноких женщин. Люди давали номера телефонов, я созванивалась, ездила по домам, чтобы заполнить анкету и сфотографировать. В большинстве своём это были неудачницы, которые, приехав в Германию, не смогли найти своё место в жизни, у них не признавали дипломы инженеров мясомолочной промышленности, они жили на пособие, ограниченные в возможностях, вынужденные экономить. Почти все они были удручены и подавлены, не уверены в себе, представляли собой букет комплексов. И одной из их проблем было незнание немецкого. Женщины боялись знакомства с немецкими мужчинами, твердя, что не могут общаться… Но после моих увещеваний, что мужчины будут предупреждены о том, что дама не знает языка, соглашались бесплатно сдать данные в каталог.

Что касается меня, то я, конечно же, прекрасно помнила, кто и что меня просил или предупреждал, и придавала этому значение. Но я же должна была отдавать свои анкеты немецкому коллеге. Чтобы тот не запамятовал, я крупными буквами сверху писала: «Очень прошу обратить внимание на то, что эта женщина плохо говорит по-немецки, большая просьба предупредить мужчину…»

Однажды раздался телефонный звонок.

– Уберите мою анкету, выбросите в мусор, сожгите – мне от вас ничего не нужно.

– Ничего не понимаю. Скажите толком, кто вы и что случилось? – спросила я.

Выяснилось, что это одна из тех, чью анкету я передала партнёру. На днях он ей позвонил и попросил приехать в центр, к памятнику, в шесть вечера. Объяснил, что её выбрал мужчина и хочет с ней познакомиться. Женщина нервничала. Для неё это было большим испытанием вообще, а если учесть, что она почти не говорила по-немецки, волнение зашкаливало. Она пришла в назначенное место и увидела описанного мужчину с газетой в руке.

«Вполне симпатичный, улыбается…» – пронеслось в голове.

Мужчина пошёл ей навстречу, узнав по фотографии, которую ему показали в бюро. Подошёл, поздоровался. Затем заговорил… От волнения женщина забыла последние слова, которые знала на немецком, и пролепетала:

– Простите… извините… Нихт ферштеен…

– Вы иностранка? – то ли спросил, но скорее утвердительно произнёс мужчина. Он явно был возмущён. – Аферисты, везде одни аферисты… Я заплатил бешеные деньги за знакомство, но мне не нужна неговорящая иностранка…

Мужчина возмущался, как показалось пришедшей на свидание женщине, даже ругался. Она понимала лишь половину сказанного, но этого хватило, чтобы догадаться: ругался он не на неё, а на брачного агента, которого лучше было бы назвать «брачным аферистом». Но легче ей от этого не стало. Хотелось быстрее уйти, но она стояла и слушала, не зная, как реагировать. Впрочем, нет, реакция была – по щекам потекли слёзы. Первым ушёл мужчина. Не прощаясь. Будто это она виновата в том, что не предупредила. Понятно, вернулась она домой в полной фрустрации.

– Я же вас